Литовченко Тимур - Повесть О Четырех Цветках
Тимур Литовченко (г.Киев)
ПОВЕСТЬ О ЧЕТЫРЕХ ЦВЕТКАХ
(сюрреалистический авангардно-арьергардный
панк-эксперимент о любви с нео-символами в сиреневых,
зеленых, черных и рыжих тонах, с бесцветным прологом
и цветным эпилогом)
Она не страшилась возмездья,
Она не боялась утрат.
- Как сказочно светят созвездья!
Как звезды бессмертно горят!
(К.Бальмонт)
И к знакомой мелодии ухо готовь,
И гляди понимающим оком,
Потому что любовь -
это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далеком
(В.Высоцкий)
БЕСЦВЕТНЫЙ ПРОЛОГ. Четыре из четырех
Посреди пустого Города шли четыре подружки...
(На самом-то деле Город отнюдь не был пустым. Но что этим девушкам
какие-то лишние сто миллионов или даже сто миллиардов человек! Их буд-
то нет.)
...Не то чтоб они были ЗАТЕБЯВОГОНЬИВВОДУ или ПОДАЙВБЕДЕРУКУ.
Просто подружки. Немного больше, чем обыкновенные знакомые, но гораздо
меньше, чем верные товарки.
Самая расхлюстанная шагала впереди и орала на всю улицу, запроки-
нув голову и широко разевая ярко намалеванный рот:
- Вы только посмотрите на нее! ОНА ЕЩЕ НЕ ДАВАЛА НИ ОДНОМУ МАЛЬЧИ-
КУ ОТПИТЬ ИЗ СВОЕГО СТАКАНА! Посмотрите на эту недотрогу! Или ты жади-
на, а? Просто жалко? Жалко, жалко!
Скромная и тихая девушка, на которую насмешница не стесняясь тыка-
ла пальцем, шла уныло потупившись, точно плелась под конвоем.
- Ну не стыдно ли тебе, скромняга?! - орала шедшая впереди, раз-
вязно приседая и выбрасывая далеко вперед кривые ноги в наимоднейших
сапожищах.
- Стыдно? Признавайся!
Скромняга-жадина по-прежнему шла молча.
ГЛАВА СИРЕНЕВАЯ. Как Роза упала на лапу Азора
- Роза, перестань, - не выдержала наконец третья подруга.
- А тебе какое дало?! - рявкнула расхлюстанная на заступницу. - Я
просто хочу знать, почему Ириска не давала никому пить из своего ста-
кана, и все тут.
- Коктейля ты насосалась через соломинку, - бесцеремонно заявила
четвертая и хихикнула. - Сама в дверную щель видела. А чего, нет?
Роза не отвечала, и не отвечала вовсе не потому, что была ошараше-
на нахальством подруги. Она сама могла бы обхамить кого угодно. И не
потому, что упоминаемое подругой действие считалось аморальным. Велика
важность!.. Роза тупо уставилась на пустое место перед входом в кафеш-
ку, так как на этом месте определенно ЧТО-ТО БЫЛО.
- Ты чего, старуха! Не слышишь?
ТО место действительно не было пустым. Около изрезанных неприлич-
ными надписями дверей кафешки застыла стеклянная фигура голого челове-
ка. Материал фигуры не блистал благородной прозрачностью. Он был мут-
но-коричневым и вызывал неопределенное ощущение грязной пивной бутыл-
ки. Впрочем, дело было не только в цвете, но и в формах стеклянного
тела. А уж с пивными бутылками Роза была знакома отлично. И с "шоко-
ладками" тоже.
- Негр, что ли? - спросила она, ероша замысловатую васильковую
прическу. - А чего разделся? Пьяный?
Правая рука фигуры заколебалась, волнисто перетекла в горизон-
тальное положение и застыла ладонью вверх. В слабом сиянии грязно-бе-
лой тучки, парившей над ладонью, сверкнула золотая сережка-ромбик.
- Ух, красота! - обрадовалась Роза. - Чего хочешь за нее?
Коричневые губы заволновались, произнося неслышимые слова. Большой
палец плавно качнулся, указывая на соломинку для коктейля. Роза жадно
сграбастала ромбик и тут же отыскала пробу. Проба оказалась самой вы-
сокой. Отлично...
На ромбике застыла распятая фигурка. Впрочем, приятных чувств она
не вызывала. Вместо кроткого страдальческого лица скалила зубы злобная
африканская маска с дырками в
